30 мая 2018

Александр Платунов

Арммоно…

В мае я побывал в Ереване на фестивале моноспектаклей «Арммоно». Да… На самом деле вот как бывает: думаешь, что идешь в театр, а попадаешь в «другую историю». Причем, без всяких иллюзий. История о том, как все подвижно и относительно.

Руководитель фестиваля актриса М. Мхитарян

Шестнадцатый фестиваль «Арммоно» шел в условиях уличных волнений, которые уже назвали армянской бархатной революцией. Руководители фестиваля вынужденно меняли площадки и порядок показа спектаклей. Но фестиваль состоялся. И легендарное армянское гостеприимство явило себя в полную мощь. Так что казалось, ничего нет страшного в заблокированных улицах, по которым проносишься, петляя, вечером, чтобы оказаться на частной трехэтажной вилле, сплошь заставленной винтажной мебелью и антиквариатом, где ни одна из комнат не повторяет другую и носит собственное имя. Лепота… Ничто, однако, не могло заглушить резкие автомобильные гудки и взбудораженный собачий лай: хотелось, подобно горьковскому Булычеву, рвануть на себя оконную раму… Перемен требуют наши сердца — и не только в Армении!

Экскурсию по музею Сергея Параджанова для гостей фестиваля проводит директор музея Э. Саркисян

И от всего вокруг происходящего волей-неволей в фестивальных спектаклях я искал не эстетическое совершенство, а отклик на реалии сегодняшнего дня. Прежде всего — в спектаклях хозяев фестиваля.

Армянский блок занял чуть более половины фестивальной программы и заинтересовал разнообразием подходов к моножанру. Как объяснили мне в кулуарах, ежегодный АРММОНО является одновременно своеобразным смотром того, что создано в Армении в этом жанре за последний год. Что не может не радовать — моножанром активно занимаются молодые.

В пластическом спектакле «Хей, Китти» знаменитый дневник Анны Франк читается средствами хореографии и пантомимы. Автор идеи, постановщик и хореограф Римма Пипоян азартно вытанцовывает детскую тягу Анны к жизни, движению, свободе на фоне кинохроники и видеоарта.

Спектакль «Счастливые дни» по Беккету вполне монологическим назвать нельзя. Равноправными партнерами актрисы Жаклин Мноян, читающей фрагменты текста Беккета, становятся два мима, почти постоянно присутствующие на сцене. Они и слуги просцениума, и персонажи ее монолога, и шутовские ангелы смерти, сопровождающие героиню к финалу.

В спектакле «Гамлет-машина» бунтующий герой Нарека Багдасаряна, кажется, забрел на подмостки с неспокойных ереванских улиц. А в автобиографическом «Моя семья в моем чемодане» Нарине Григорян трогательно и страшно рассказывает о пережитых ею карабахских погромах. Тема геноцида стала основой для спектакля известного армянского актера и певца Ованеса Богдаханяна: как будто сошедший с исторических полотен, высокий, темнокудрый красавец напевно и завораживающе чеканит слова народной боли.

Но самым ярким впечатлением от армянской программы стал далекий казалось бы от уличных лозунгов спектакль со странным названием «В роли Настасьи князь Лев Николаевич Мышкин». Действие его происходит по окончанию романа Достоевского, когда безумный Мышкин вспоминает прошедшие события и пытается понять загадочную душу Настасьи Филипповны. Замечательный молодой актер Армен Кушкян играет с чувством высокой подлинности и одновременно — такой меры, которая превращает спектакль в глубоко осознанный современный художественный текст.

А. Кучкян в спектакле «В роли Настасьи князь Лев Николаевич Мышкин»

Мощный темперамент артиста закован в сложный пластический, почти хореографический рисунок роли, что создает напряженную энергетику, только в отдельных моментах бурно прорывающуюся в экстатическом крике. Спектакль невероятно красив: на черном фоне задника сплетаются белые и красные цвета костюмов и отдельных деталей оформления. Партитура «Мышкина» разработана подробно и точно в каждом мгновении, и это, конечно, заслуга одного из лучших армянских режиссеров Ваге Шахвердяна. Редкое единство в жанре моноспектакля, где, как правило, главенствует артист, режиссерского и актерского начала. И тоска Мышкина о возможном счастье вдруг, казалось, вполне соотнеслась с мечтой о счастье и справедливости, которыми дышала ереванская улица.

В гостевой части программы «армянская тема» нашла продолжение. Во-первых, в очень достойном спектакле португальского актера Серджио Ново о Параджанове, сделанным с большой любовью и мастерством. Невероятно похожий на Параджанова, средних лет, Серджио Нова просто источает собственное преклонение перед армянским гением. Оттого и звучание спектакля, тоже очень красивого, с массой параджановских визуальных аллюзий и полноценными киноэпизодами на экране, очень нежное, трепетное, музыкальное.

И совершенно в унисон с армянскими спектаклями прозвучал монолог украинской актрисы Елены Дибич по тексту белорусской писательницы Светланы Алексиевич о любви армянской Джульетты и азербайджанского Ромео на фоне погромов в Баку 80-х гг. Это первоклассная актерская работа — честная, глубокая, абсолютно личностная. Находясь на расстоянии протянутой руки от зрителя, актриса мастерски передает мельчайшие оттенки чувств своей героини — и поверх этого бросает в зал собственный горький взгляд: Люди! Что же вы делаете!… Одухотворенному образу статной женщины в длинном белом одеянии как нельзя кстати черный кабинет сцены и одинокий стул в центре: сценографическая лаконичность спектакля подчеркивает его почти мистериальное звучание. И собственных слез в финале в зале не стыдился никто…

Россия на ереванском монофоруме была представлена двумя работами — и тоже первоклассными.

О спектакле Владимирского театра «Сны Гамлета» мне уже приходилось писать ранее: спектакль побывал уже на многих театральных фестивалях. Режиссер Линас Зайкаускас существенно дополнил текст Нины Мазур (и Вильяма Шекспира) появляющимися на видеоэкране шекспировскими персонажами — Полонием, Клавдием, Гертрудой, Офелией, могильщиками. Герой Александра Аладышева, исповедуясь перед зрителями в то же время продолжает вести споры-диалоги с окружающими, и само сценическое существование талантливого харизматичного актера намного шире монологического формата.

Спектакль режиссера Якова Рубина из Вологды «Это я — Эдит Пиаф» тоже участник многих фестивалей, я же его видел впервые и совершенно ошеломлен талантом актрисы Ирины Джапаковой. Она не только играет Пиаф — внешне напоминая парижского воробушка, она вживую поет самые знаменитые песни ее репертуара — ничуть Пиаф не подражая, но сохранив мощь и темперамент «первоисточника». Умная изобретательная режиссура прекрасно обрамляет актерскую индивидуальность. Молодцы, ребята!

Б. Дуфи в спектакле «Призраки»

Из других фестивальных работ запомнились еще несколько. Во-первых, стендап американского актера и вокалиста, скорее даже, человека-оркестра Бремнера Дуфи «Приведения», когда просто получаешь чистое наслаждения от актерской виртуозности и изобретательности. Во-вторых, красивая и элегантная грузинская актриса Ирина Мегвинетухуцеси очень своеобразно исполняющая песни Вертинского в спектакле «Желтый ангел». И, наконец, молодой польский актер Матеуш Новак в необычном неровном спектакле о Гулаге и сталинизме.

Все это демонстрирует широту моножанра, возможность самых разных тем и форм в моноспектакле.

Отправляясь в Ереван, я взял с собой маленькую античную маску, привезенную из Греции, и решил, что свой личный приз «Надежда» я вручу кому-то из молодых, кто еще только делает первые шаги в сценическом искусстве. На заключительной церемонии я с удовольствием передал свою античную маску юной армянской актрисе Нвард Дудукчян. В ее спектакле молодая армянская женщина, поискавшая счастье в «европах», возвращается домой, возвращается с надеждой на перемены к лучшему. Мы ждем перемен…

Сцена из спектакля «Счастливые дни»