Перекресток

Соучастники

Александр Платунов

О ТЕАТРЕ-СТУДИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА И СПЕКТАКЛЕ ПО ПЬЕСЕ ДЖОНА ХОДЖА

В 2014 году Театру-студии СанктПетербургского государственного университета исполнилось 70 лет. Он был организован в 1944 году как кружок любителей драматического искусства, первым руководителем которого стала Евгения Владимировна Карпова, ученица великого мастера Александринской сцены Владимира Николаевича Давыдова, выступавшая в довоенные годы на знаменитых сценах Народного дома, Большого драматического театра, Передвижного театра П. Гайдебурова и Н. Скарской, в антрепризе Н. Н. Синельникова и в легендарном театре-кабаре Н. Балиева «Летучая мышь». Именно Карпова открыла талант Игоря Горбачева, дав ему роль Хлестакова в студенческом «Ревизоре», и Сергея Юрского, игравшего Оргона в «Тартюфе».

В 1959 году самодеятельный коллектив стал Театром-студией. С этого времени по 1976 год его художественным руководителем был Владимир Викторович Петров, впоследствии профессор ЛГИТМиК, выдающийся театральный педагог. С 1979 по 2004 год университетским коллективом руководил Вадим Сергеевич Голиков — ученик Е. В. Карповой и Г. А. Товстоногова, в разные годы работавший главным режиссером в Малом драматическом театре, Театре Комедии и Театре на Литейном. С 2004 года Театрстудию возглавляет ученица Голикова, Маргарита Дульченко. Среди профессионалов, начинавших на подмостках университетского театра, кроме уже упомянутых Горбачева и Юрского, — Леонид Харитонов, Татьяна Щуко, Андрей Толубеев, Сергей Лосев, Иван Краско, Борис Смолкин и многие другие.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Юрий Ломовцев, председатель Гильдии драматургов Санкт-Петербурга:

— Университетский театр — это огромная, тесно спаянная структура, в которой значительно больше участников, чем в любом формальном списке или отчете. Составляют ее люди разных поколений и самых разных профессий, и все они по первому зову готовы откликнуться, поддержать, помочь. Все они, и нынешние, и бывшие, соучаствуют и горят, а потому для этого коллектива не существует ничего невозможного. Разве может это сравниться с труппой профессионального театра, где артисты устали от рутины, произвола, интриг, от вечной иссушающей зависти, от приклеенных улыбок, от необходимости все время изображать из себя тонко чувствующих особ и повторять по поводу и без повода «Колоссально! Гениально! Безумно!»… Я смотрел все спектакли Театра-студии последних лет, многие — несколько раз, и могу засвидетельствовать, что репертуар его огромный, интересный и разнообразный. Считаю большой заслугой театра, что в нем сохраняется старый звездный репертуар: спектакль «3 Садур 3», поставленный Вадимом Голиковым и Маргаритой Дульченко, спектакль «Пятница» и «Записки юного врача», который поставил Андрей Толубеев в 1976 году, восстановленный в годовщину смерти Толубеева. Ну и, конечно, всегда с нетерпением жду новых премьер.

«СОУЧАСТНИКИ»

Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета
Режиссер — Николай Шнейдер

На проходившем осенью Первом Всероссийском фестивале любительских театров «Невские театральные встречи» спектакль Театра-студии Санкт-Петербургского государственного университета «Соучастники» получил главный приз. Говорят, что жюри по этому пункту долго и не спорило, столь очевиден был уровень постановки.

Режиссер Николай Шнейдер сам перевел и поставил пьесу драматурга Джона Ходжа о последних годах жизни Михаила Булгакова. Надо сказать, пьеса далека от западных «клюквенных» поделок на темы советской истории. Джон Ходж принадлежит к драматургической школе, известной нам по именам Стоппарда и Макдонаха, он автор сценариев фильмов «Пляж» и «На игле». Пьеса «Collaborators» шла с 2011 года в Королевском драматическом театре и получила престижную премию Лоуренса Оливье. Успех спектакля оказался настолько велик, что была организована его онлайн-трансляция на все европейские страны.

Кажется, первоначально Ходжу был заказан киносценарий про молодого Сталина, что привело его к «Батуму», а далее — к самому Булгакову. Сюжет очень плотно начинен. Здесь и успех «Дней Турбиных», и бесконечные репетиции «Мольера», и попытка спастись «Батумом», и взаимоотношения с «органами» и главным «членом ВКПб», и семейная история. Ходж сознательно смешивает реальные факты биографии Булгакова с мотивами его произведений, что придает собствен-но драматургической основе спектакля фантасмагоричность и ирреальность. Хо-роша пьеса, а почему она до сих пор не идет в российских театрах, становится по-нятным в конце почти четырехчасового спектакля…

На крохотной сцене студенческого театра, порой вырываясь в столь же камерный зальчик, разворачивается театральное действо самого настоящего большого стиля: с чередой содержательных монологов и диалогов, с калейдоскопом мест действия и персонажей, с массовыми сценами, пародирующими советскую театральность, с прихотливой музыкальной партитурой — от Шостаковича до Корнелюка. Профессионализм многих актерских работ несомненен, что, впрочем, объясняется участием в спектакле актеров профессиональных. Сергей Балицкий, которого я видел в роли Булгакова, почти не сходит со сцены: в общем строе спектакля его тема отдельная, почти монологическая, очень точно проинтонированная. Нестандартный ход — роль Сталина, скрытого в программке под инициалами И. С., мастерски играет Людмила Хлопотова, превращая персонажа в знакомом френче и со знакомым акцентом в какое-то бесполое существо, Доктора Зло. В сталинском выродке Владимире Ефимовиче Олега Щербаня тоже человеческого немного — это и лучшая, и самая жанрово адекватная спектаклю роль.

Но общая энергетика спектакля скорее любительская, подчеркну — не дилетантская, а именно любительская, то есть замешанная на коллективном энтузиазме, столь нечастом в больших театрах. Режиссер очень точно направляет эту энергетику в гротесково-патетические массовые сцены, периодически врывающиеся в разговорные эпизоды и заставляющие вспомнить Булгакова — автора «Багрового острова» и «Зойкиной квартиры».

Долгий спектакль порой неоправданно затянут, иногда сбивается с ритма, есть в нем и исполнительские неровности, но все же это очень талантливая работа. И талантливость ее, в первую очередь при наличии немалого количества режиссерских находок, в четком осмыслении темы. Нынешнее время мифологизировало Булгакова, превратив его с помощью ТВ и кино в поп-идола, в очередное «наше всё». А у нас «наше всё», как известно, должно быть положительным до противности. Четко слышимый в английском названии пьесы термин «коллаборационизм» применим почти ко всей выжившей советской интеллигенции. Да, соучастники, да, идеологически оформляли и эстетически обслуживали власть имущих — откровенных злодеев. И Булгаков в финале раздавлен не столько Сталиным, сколько собственной совестью. Может, поэтому и не ставят пьесу Ходжа, что на фоне сегодняшней действительности придется говорить больше о себе, чем о Булгакове. Поэтому и смотреть «Соучастников» в университетском театре надо, чтобы хорошо понимать, к чему в итоге приводят бесконечные компромиссы и ренегатство.