Перекресток

Интервью с режиссером Николаем Шнейдером

Режиссер Николай Шнейдер. Фото Виктора Корецкого

— Николай! Ваш спектакль явно выдает хорошо подготовленного человека. Расскажите о себе, пожалуйста.

— Я петербуржец в пятом поколении. В школьные годы случайно попал в ТЮТ в младшую студию к Матвею Григорьевичу Дубровину. Занимался там пару лет. Окончил школу и в 1979 году поступил в Ленинградский механический институт (Военмех) на специальность «оперативно-тактические ракеты и средства ближнего боя». В Военмехе еще на первом курсе зашел в студенческий клуб, да и застрял там в славном коллективе Ритм-театра. Окончил Военмех с твердым намерением поступать на Моховую. Поступил на режиссуру на курс Вадима Сергеевича Голикова. Дипломный спектакль ставил в Алма-Ате — в Русском ТЮЗе у Бориса Николаевича Преображенского. В АлмаАту уезжал из СССР, из Ленинграда, а вернулся в РФ, в Санкт-Петербург.

С 1992 по 1995 год работал директором Учебного театра «На Моховой», ушел из-за разногласий с бывшим ректором. Ставил в антрепризах. В 2007-м был приглашен в Театр-студию СПбГУ, там и тружусь.

— Как возник замысел спектакля о Булгакове и как вы нашли эту пьесу?

— Случайно, как и все в этой жизни. Старый друг предложил мне пьесу, настаивая на том, что она мне обязательно понравится. Стал переводить с английского — заинтересовался неожиданным и смелым поворотом, яркой театральностью, мерцанием булгаковских текстов. Так и получилось в переводе — ощущение «Мастера и Маргариты».

— Самое неожиданное в спектакле то, что персонажа под инициалами И. С., в котором без труда узнается Сталин, играет актриса…

— Почему женщина играет И. С.? Это долгий разговор. Появляясь, этот странный персонаж спрашивает зрителя: «А вы кого ждали?» И уже к концу первой сцены зритель добровольно принимает существо за настоящего И. С.

— В спектакле сложная музыкальная партитура, практически непрерывная…

— Все музыкальные отрывки не случайны — они из экранизаций, постановок по булгаковским произведениям, из 30-х годов, из мелодий, связанных с самим Михаилом Афанасьевичем. Однажды, когда я слушал Шостаковича, вдруг «увиделся и услышался» весь спектакль. Да так, что пришлось переписывать уже готовый перевод.

— Расскажите о тех, кто занят в спектакле.

— Исполнительница роли И. С. — Людмила Ивановна Хлопотова, старейший педагог студии, актриса, выпускница курса Александра Николаевича Куницына и Галины Андреевны Барышевой. Волшебный человек. Полтора года сопротивлялась роли. Сейчас репетирует и играет с удовольствием.

Булгакова два: Сергей Балицкий — мой однокурсник по Моховой, сейчас профессиональный актер, и Вадим Гусев — наш студиец, выпускник курса Анатолия Праудина, тоже актер. Спектакли у них получаются, естественно, разные. Каждый хорош по-своему. Елены Сергеевны тоже было две, но первая исполнительница поступила во ВГИК и уехала в Москву.

Сцена из спектакля «Соучастники»

Все остальные исполнители неизменны: не люблю и не практикую дублеров. Все артисты в спектакле — наши студийцы, непрофессионалы. Команда замечательная — дружная, верная, надежная, искренняя. Люблю их до беспамятства. Правда, собирать их все труднее и труднее: учеба, работа, семьи, командировки и прочая земная жизнь. А спектакль требует долгих репетиций перед показом.

— После этого спектакля хочется наблюдать за вашими поисками. Что у вас в планах?

— В марте должны выпустить премьеру по «Кики ван Бетховен» Эрика-Эмманюэля Шмитта. Что дальше — кто ж знает. Надеюсь на новые «случайности».

— Вы много работали в профессиональных театрах, а в чем, по-вашему, своеобразие университетского театра?

— Главное — это умные, хорошо образованные, свободные и глубоко порядочные «артисты». Артисты в кавычках, потому что они считают себя артистами только на сцене, а не в жизни. Все они — увлеченные люди, причем увлеченные не только театром и искусством, своей специальностью (по работе или учебе), но и жизнью во всех ее проявлениях. Главное их отличие — бескорыстие. Еще одно отличие — это выбор материала. Стараемся найти для постановок что-то новое, малоизвестное, но обязательно современное по духу, по мысли, по звучанию. Можем свободно экспериментировать с формой. Можем играть спектакль десятилетия, а можем снять с репертуара после одногодвух показов (и такое бывало). Вероятно, главное отличие любого университетского театра — свобода творческого духа.