Перекресток

FOR FAMILY, или Никогда не поздно и… не рано

XXI Международный фестиваль театров кукол в Каунасе выводит на разговор без границ

В самом названии «Театр кукол», в слове «кукла» есть неистребимый оттенок детства. В кукле, кажется, хоть немного, а живет детская игрушка. В глазах взрослых она делает куклу наивной «навсегда», немного лукавой, но все-таки — простой. Репутация «детскости» с точки зрения современных профессионалов вносит в жизнь театра кукол оттенок некоторой дискриминации. Пусть давно известно о древнейших ритуальных корнях кукольного театра, пусть он давно завоевал право на Шекспира и Брехта, пусть ему неизменно удается эффектное новаторство, пусть «взрослый» драматический театр так и норовит позаимствовать что-нибудь из «кукольного» арсенала… А вот поди ж ты: большой зритель все никак не привыкнет искать повод для похода в тот же театр, где разместились разнообразные и знакомые «мыцыки с кыцыками», «колобки» да «красные шапочки».

Конечно, неверно утверждать, будто детский кукольный театр желает стать взрослым и иначе себя не мыслит. Да нет же… Среди спектаклей, адресованных публике «до 16», появлялось немало настоящих шедевров. Вот только отношение к ним установилось особое. Мол, это отдельные случаи и они не обязывают воспринимать весь театр кукол всерьез.

Великий трубач

Проблема «театр и зритель» рядом с куклой оказывается проблемой и очень простой, и очень сложной. Принципиальный вопрос, что такое искусство и зачем оно людям, тут звучит до неловкости прямо.

В самом деле, нужен ли детям настоящий театр и почему взрослые все играют и играют в эти странные игры — с куклами?

В 1970-х годах первым европейским театром, рискнувшим делать спектакли для публики «2+», стал стокгольмский «Титтул» (в переводе на русский название более чем несерьезное: «Ку-ку»). Но своим рождением он был обязан известному авангардисту Михаэлю Мешке, который подарил актрисе Инг-Мари Тирен идею обратиться к малышовой аудитории. Оказалось, что обращение к детям не только не лишает спектакль высокого смысла, но и стимулирует какой-то важнейший художественный эксперимент, заново ставит вопрос о самой театральной сути!

Однако вплоть до сегодняшнего дня «детским спектаклям» сложнее добиться внимания прессы и в конкурентной борьбе с взрослыми они заведомо проигрывают. Поэтому фестивали театров кукол — это прежде всего желание привлечь широкую публику и утвердиться в кругу специалистов, снова доказать, что никакой возрастной ценз не помеха ни свободе воображения, ни артистическому мастерству, ни… зрительскому удовольствию.

***

В Каунасском театре кукол, имеющем в прошлом вполне громкую реформаторскую репутацию (связанную с работами С. Раткявичюса и В. Мазураса 1960-1970-х годов) и отметившем два года назад 55-летие, не стесняются признать: «Кормят нас именно детские спектакли. Мы видим в них нашу культурную миссию и радуемся тому, что нас признает и любит наш главный зритель — маленький».

Эти слова Сигитаса Клибавичюса — директора Каунасского кукольного и автора фестивальной программы, представленной с 29 мая по 2 июня 2015 года, выражают вроде бы умеренно-традиционалистскую позицию. Но на практике XXI Международный фестиваль театров кукол в Каунасе продемонстрировал самые прогрессивные взгляды организаторов. Спектакли, адресованные детям, здесь оказались не чуждыми художественному эксперименту, которому можно только радостно позавидовать.

Турлютуту

Фестиваль открылся спектаклем «Кузнечик Зигмас в битве при Грюнвальде» режиссера и драматурга Агне Сунклодайте. Обитающий на чердаке театра (место действия обозначено декорацией, действительно напоминающей о балочных конструкциях, на которых держатся крыши и сказочных чердаков, и настоящих старинных замков) кукольных дел мастер предлагает зрителям собственную (разумеется, правдивейшую!) версию одного из славных для истории Литвы (да и России тоже) событий — Грюнвальдской битвы, произошедшей в 1410 году. Оказывается, победе над тевтонскими рыцарями помогли кузнечик Зигмас и его многочисленные зеленые собратья. История не сохранила сведений об их подвиге, потому что высокомерный князь Витаутас Великий приписал все заслуги исключительно себе, но рассказчик все же надеется, что дружба людей и животных когда-нибудь возобновится и позволит им вместе совершать настоящие чудеса.

В спектакле задействованы тантамарески (особы княжеских кровей) и планшетные куклы (кузнечики), используется видеопроекция (зритель следит за битвой на экране-заднике, сопровождаемой текстом в спортивно-комментаторской манере), живой план (от автора-кукольника), интерактивное общение со зрительным залом. Заметно ироничное повествование сопровождает столь же ироничный визуальный ряд: например, волны озера, над которым высится знаменитый величественный княжеский замок, изображают с помощью двуручных пил; сам князь-тантамареска является на вызов магистра крестоносцев в ночной рубашке, из-под которой торчат босые ступни актера; в качестве победного фейерверка над сценой взлетают белые стружки и т. д. В спектакле важное место занимает музыка композитора Дейвидаса Гнедиса (а каунасские актеры очень музыкальны и прекрасно поют).

Короткие истории без слов

А вот история, рассказанная в «Литовской сказке о трех сестрах» (драматург, режиссер, сценограф и исполнитель — Линас Зубе из Клайпеды), скомпилированная из фольклорных мотивов «сторителлинг» (аналогичный русский сюжет — «Сказка о наливном яблочке и серебряном блюдечке»), была преподнесена от лица мастерового в архаичном темном одеянии, скрепленном латунной фибулой (тип ренессансного ремесленника-художника, демиурга своеобразной рукотворной космогонии). Этот сдержанно харизматичный персонаж перемещает по верстаку выпиленные из некрашеной фанеры фигурки людей и животных, по конструкции похожие на игрушки-«дергунчики». За его спиной на фоне темно-коричневого задника возвышаются деревянные рычаги и рукоятки какой-то невиданной машины, и когда рассказчик приводит их в движение, вместе с ними поворачиваются большие фанерные круги, на которых чистыми яркими красками изображены те самые горы, реки, леса и моря, которые можно увидеть на волшебном блюдечке…

«Турлютуту» из словенского города Любляна — еще один моноспектакль программы (копродукция Словении и Франции), только его авторы обошлись без «теллинга», т. е. минимальным количеством слов. Адресованный зрителю «2+» сюжет развивается игровыми визуальными средствами. Вся история о приключениях фантастического существа с маленькой короной на голове, убежавшего со страниц детской книжки известного французского писателя и иллюстратора Эрве Тюля, умещается в небольшом чемоданчике, из которого появляется разнообразный реквизит. Тут представился случай убедиться: специфика восприятия самых юных зрителей — все-таки не миф, и для работы с ними требуется настоящее мастерство. В незатейливой 35-минутной истории со счастливым концом находится время и место и для крошечного урока простейшей арифметики, и для того, чтобы каждый в зале смог послушать стук собственного сердца, и для других игровых моментов, будящих фантазию и поднимающих настроение.

Кузнечик Зигмас в битве при Грюнвальде

Режиссер и художник Гинтаре Радвилавичюте, придумывая свою версию «Удивительного путешествия кролика Эдварда» (Клайпедский театр кукол), обошлась не только без слов, но и без театральных кукол. Из собственно театрального в этом спектакле — круглый вращающийся стол, тщательнейшая световая партитура, авторский музыкальный ряд (композитор Донататс Билкаускас), и, конечно же, виртуозная работа актеров Ренаты Кутайте и Витаутаса Кайриса. А всех героев известной сказки про игрушечного кролика играют настоящие «живые» игрушки: резиновые динозавры, красно-желтый катерок, клоуны и проч., и проч. И первая маленькая хозяйка Эдварда — классическая куколка-девочка в клетчатом платьице с оборками. В качестве декораций на столе появляются по необходимости игрушечный комодик и кроватка, надувная подушка из прозрачного голубого полиэтилена (создает чрезвычайно убедительную иллюзию тугих океанских волн), гофрированный абажур с барахолки (раскрывается в небольшую цирковую арену). Актеры, оставаясь за пределами светового круга, почти невидимы. Только их руки, взаимодействующие с кукольными персонажами, становятся частью действия. Выразительные средства и приемы просты, атмосфера спектакля — очень уютная, камерная, а кукольные герои и реквизит намеренно эклектичны.

Удивительное путешествие кролика Эдварда

Еще одного литовского режиссера, создательницу авторского «Настольного театра» Сауле Дегутите также отличает смелость интерпретации известных сюжетов. Сильная сторона ее таланта — необыкновенное умение видеть фантазийные грани обыденной материи, сходное с детской способностью анимировать практически любой из предметов «неживой натуры». Из произведения Роальда Даля в камерный спектакль «Великий трубач» допущены только великан «огромный и темный» и маленькая девочка (деревянная «икеевская» куколка на шарнирах), путешествующие вместе по фантастической стране снов.

Сюжет развивается в двух планах: один, в непосредственной близости от зрителя, «жизненный» — он рассказывает о том, как будущие мама и папа встречаются, влюбляются, женятся. Второй, который мы видим на заднике-экране, оперирует символами и аллегориями. И в обоих планах «некукольному» реквизиту найдено остроумное и очень «кукольное» применение. В «жизни» игрушечные металлические блюдца предстают и как обеденная посуда, и как колеса воображаемой машины, а деревянная рамка для фотографии становится то аквариумом, то телевизором, а еще ее «выгуливают», как собаку на поводке. В «снах», на экране, тени людей и предметов приобретают изменчиво-фантастическую фактуру. Из одного плана в другой беспрепятственно переходит только великан. У него на спине светящийся короб со снами (пластиковая коробка, оклеенная разноцветными слайдами семейных фотографий). Философия «Великого трубача» вполне проста, что не отменяет интеллектуального удовольствия от ее разгадывания…

Удивительное в фестивальной программе состояло именно в том, как спектакли способны взволновать и детей, и взрослых.

Удивительное путешествие кролика Эдварда

Топовое место в этом смысле заняли, пожалуй, «Девять месяцев» словацкого театра «Пики». Жанр спектакля — клоунада с куклой. Спектакль начинается с появления изящной рыжеволосой актрисы (Катарина Аулитисова), наяривающей цирковой марш на кухонной эмалированной воронке. Почти клоунский просторный комбинезон из мягкой ткани, шляпка, красный носик-шарик… В руках — круглый чемодан, крышка которого изображает циферблат со стрелками и названиями месяцев. Доверительно обратившись к залу, актриса сообщает: «Сегодня на сцене не будет жонглеров и дрессировщиков, зато мы откроем для себя тайну, о которой понятия не имеют взрослые. Они уверены, что дети рождаются в капусте, что их покупают в магазинах или приносят птицы. И даже сочиняют сказки о том, как девочка появилась в чашечке цветка или как мальчика сделали из полена. А на самом деле…» Стрелка устанавливается напротив слова «июль», движется к слову «октябрь», «чемодан-живот» открывается. Там из «семечка» (как положить его в живот к маме, «знает только папа», а сам этот волшебный процесс демонстрируется посредством стайки мыльных пузырей, влетающих в окошко чемодана) успел вырасти симпатичный глазастый «червячок». Этот кукольный герой общителен, активен и любознателен. По ходу действия он набирает размер и становится все больше похож на настоящего малыша. Зрители узнают множество подробностей из жизни будущего младенца, который, пережив «девять счастливых, а иногда немного опасных месяцев», приготовился выйти в большой мир. Но это, как сообщает его сценическая мама, «совсем другая история».

Эксцентричная и одновременно тактичная манера, в которой ведет рассказ актриса, изобретательный и тщательно выполненный реквизит (художник Франтишек Липтак), остроумный текст, лишенный трусливой уклончивости и назидательного пафоса, — все в спектакле говорит о богатом опыте общения авторов с маленьким зрителем, о глубоком знании особенностей его восприятия и искреннем уважении к нему. Недаром «Пики» десять лет работали в телепрограмме «Алле-ап», сочинили и сыграли для нее около 4 тысяч спектаклей (основой для многих стали письма детей, в которых они рассказывали любимым телегероям о своих мечтах и проблемах). Как сказал в короткой беседе режиссер Любо Пиктор, «ребенок-зритель — это всегда наш равноправный партнер и даже соавтор».

Спектакль Саскии Тийс

Иного рода клоунаду с куклами, с формулировкой for family, показала на фестивале Саския Тийс (Бельгия). 35-минутный спектакль — вполне типичное уличное представление: маленькая ширма, музыка из переносных колонок, задорный (порой даже рискованно задорный) интерактив. Незамысловатый сюжет на вечную тему — о любви, ревности, разлуках и встречах — разыграла актриса в паре с партнером — куклой смешанной конструкции (тантамареска+маппет). И, надо признать, разыграла мастерски, темпераментно, бесстрашно и опять-таки почти без слов (в основном повторяя на разные лады и децибелы имя своего кукольного возлюбленного Джонни).

Глубоко укорененный в традиции уличного театра спектакль «Короткие истории без слов» также предназначил for family французский театр Cie L’Alinea company. Собственно, в представлении участвуют двое: кукловод Брис Купе и музыкант Жан-Люк Понтье (классический состав для большинства артистов-петрушечников, веками странствовавших и выступавших либо в одиночку, либо вдвоем). Сценографическое решение минималистично: простейшая по конструкции четырехугольная ширма, перчаточные куклы без каких-либо индивидуальных черт (деревянные головы-болванки, только платьица-чехлы отличаются по цвету). Сюжеты трех десяти-двенадцатиминутных историй, несомненно, произрастают на почве реприз, которыми издавна веселили публику (а кое-где на земле и продолжают это благородное дело) Пульчинеллы, Панчи и Петры Петровичи Уксусовы. Для «независимой» публики здесь актуальны исключительно мастерское «актерство-кукловодчество» и атмосфера чуть меланхоличной, но очень заразительной иронии (ей способствует музыкальное сопровождение — контрабас или гитара вживую). А вот для коллег и специалистов этот спектакль, возможно, станет убедительным ответом на один из самых сложных вопросов профессии: есть ли будущее у традиционных кукольных жанров?

Безусловной эстетической и философской вершиной фестивальной программы «для взрослых» стал «Песочный человек» вильнюсского театра «Леле» (о нем достаточно подробно рассказала режиссер Гинтаре Радвилавичюте в предыдущем номере «Театрального города»).

Однако репертуар для взрослых имел свою интригу — тут соседствовали несколько ярких и разноплановых работ.

Литовская сказка о трех сестрах

Спектакль «Отвергни свою душу» представлял собой нечто вроде живого комикса с изгибающимися под саксофонные вздохи силиконовыми фигурками между стекол (по мотивам новеллы Оскара Уайльда «Рыбак и его душа», каунасский Psilicone theatre). «Молчаливые поэмы» с марионетками фантазийных конструкций (Kawasemi-Za troupe, Япония) превратились в самобытное, стильное музыкальное шоу.

Покорило зрителей и шоу под названием «Матильда», где карикатурно обаятельные маппеты в руках кукольной звезды первой величины Невилла Тратнера (Нидерланды) с невоспроизводимо бесхитростным голландским юмором разыгрывали истории из жизни «больных и умирающих» (обитателей дома престарелых).

Привлекали внимание настольные миниатюры «Зебра» и «Человек на Луне» в исполнении харизматичной фантазерки Мейтал Рас (Израиль).

Вот и получается, что спектакль в современном театре кукол — едва ли не самая яркая, неспокойная часть сегодняшних театральных раздумий. И попасть в его прекрасный плен никогда не поздно и… не рано.

Автор: Анна Константинова
Август 2015 года