Перекресток

Жак Монтеньяк: «В России есть единственный город, который может по праву называться культурной столицей. Это Санкт-Петербург»

Беседовала Яна Чичина

Французский город Авиньон уже давно ассоциируется исключительно с крупнейшим театральным фестивалем. И вот легендарный Авиньон совместно с ТЮЗом имени А. А. Брянцева инициировал проект «Санкт-Петербург — Авиньон. Санкт-Петербургские сезоны — 2016».

В рамках проекта с 22 по 27 сентября французскому зрителю представили петербургское театральное искусство в разных жанрах — классический и современный балет, кукольные и драматические спектакли, выставки и образовательная программа при участии специалистов театральных академий. В программе — Театр балета имени Леонида Якобсона с балетами «Пахита» и «Шопениана», современный балет в постановке Максима Диденко и Владимира Варнавы «Шинель. Балет», спектакль «Идиот. Возвращение» Театра «Мастерская», спектакль «Цирк» Театра марионеток имени Е. С. Деммени, выставка фоторабот Алексея Синельникова «Волшебный Петербург», выставка кукол Театра марионеток имени Е. С. Деммени, а также спектакль ТЮЗа «Маленькие трагедии».

Почему два города вдруг решили объединиться и укрепить культурные связи, рассказал организатор с французской стороны — вице-мэр Авиньона по вопросам туризма, международных отношений и городов-побратимов, управляющий финансами совета директоров Авиньонского фестиваля Жак Монтеньяк.

— Санкт-Петербург отправляет несколько спектаклей в Авиньон в рамках нового проекта «Санкт-Петербург — Авиньон. Санкт-Петербургские сезоны — 2016». Кому принадлежит идея создания проекта? Расскажите о нем.

— Эта идея принадлежит двум людям — мне и Светлане Лаврецовой, директору Санкт-Петербургского ТЮЗа. Наши разговоры, обмен мнениями позволили родиться этому проекту. Мы долго думали, обсуждали, а потом решили: почему бы и не попробовать?

— Как вообще организован проект? Санкт-Петербург показывает свои спектакли, а Авиньон — свои? Или Авиньон — только площадка?

— В сентябре свои спектакли французскому зрителю представила русская сторона. А если говорить о полноценном обмене, то, скорее всего, это случится в следующем году. Наш авиньонский театр «Собака, которая курит» хочет попасть на Международный фестиваль «Радуга» в ТЮЗе имени А. А. Брянцева в качестве участника. И Опера Гранд Авиньон заинтересована в том, чтобы привезти французский балет в Санкт-Петербург. Поэтому культурное взаимодействие двух городов будет долгосрочным.

Уже в сентябре-октябре состоится очень важный обмен в сфере культуры и образования. Идея в том, чтобы российские студенты Театрального института поехали во французскую Высшую школу сценических искусств. Обмен студентами, преподавателями, совместные мероприятия между этими двумя заведениями — мне кажется, это очень важно.

— Получается, это такой масштабный проект, глобальный культурный обмен без временных рамок?

— Да, конечно. Вы верно сказали: именно глобальный проект. В нем много составляющих. И главная цель — продолжать и развивать взаимодействие.

— Вы сами отбирали петербургские спектакли для показа в Авиньоне?

— Это первый петербургский сезон в Авиньоне, и выбор спектакля мы целиком доверили российской стороне. Мне кажется, это логично. Когда будет происходить обратный обмен и французские спектакли поедут в Санкт-Петербург, рекомендовать будем мы.

— Почему именно Санкт-Петербург, а не Россия вообще?

— Ответ на ваш вопрос очень простой. Вы знаете, что Авиньон, так же как и Париж, и Марсель, получил очень почетное звание — это три французских города, которые признаны культурными столицами Европы. Париж чуть раньше — в 1979-м, Авиньон чуть позже — в 2000 году. И мне кажется, что в России есть единственный город, который может по праву называться культурной столицей. Это Санкт-Петербург. Думаю, иначе этот проект просто не имел бы смысла. Либо сотрудничать с Санкт-Петербургом, либо вообще никак. Когда французы говорят о русской культуре, они прежде всего говорят о Санкт-Петербурге. Потому что именно этот город выражает русскую культуру.

— Авиньон — Санкт-Петербург. Франция — Россия. Два города, две страны, две культуры. Что у них общего?

— Прежде всего объединяет история. И здесь я буду говорить больше о городах. Авиньон в течение 650 лет принадлежал Италии — это был итальянский город. А многие итальянские архитекторы приезжали в Санкт-Петербург, чтобы способствовать его созданию. И Россия с Италией издавна обменивались культурным наследием. Это уже традиция.

— Со сходством понятно. А чем отличаются театральный Авиньон от театрального Санкт-Петербурга?

— Полагаю, дело в актере. Не могу сказать о больших различиях в актерской школе, но, как мне кажется, французская культура более свободная, более открытая. У французских актеров есть некая специфичность, назовем ее так. Возьму на себя смелость сказать, что в этой открытости мы первые. Далеко не везде и не во всех областях мы первые, но вот здесь — уж точно. Сейчас русские актеры стремятся к некой открытости в нашем понимании. Но все-таки не совсем еще ее достигли. Наверное, тут вопрос отношения властей. Это ни в коем случае не критика России. То же самое я вижу и в Италии, и в Германии, и в Польше, и в любой другой стране. Дело в том, что во Франции государство делает очень многое для развития ремесла актера. У нас выделяется намного большее финансирование, чем где-либо. И чем больше я общаюсь с актерами, тем лучше понимаю, что нам действительно в этом плане очень повезло.

— Получается, во Франции у молодых режиссеров нет проблем с деньгами на постановку, помещениями для репетиций?

— Если вы спросите мнение французских актеров, я знаю, что они ответят. Они никогда не скажут, что у них все хорошо и что им все нравится. Но то, что делает государство, переоценить трудно. Государство старается сделать работу актера максимально комфортной, хорошо оплачиваемой. И это на самом деле здорово, что хорошие актеры получают хорошие зарплаты. Но эта система имеет и минусы: плохие актеры также прекрасно живут, для них также созданы замечательные условия. Конечно, политики и налогоплательщики оспаривают статус актеров, но государство — на стороне творчества. И французские актеры находятся в привилегированном положении. Да, иногда мы видим примеры, когда наши артисты не хотят жить во Франции и уезжают. Но, как правило, это актеры, которые уже многое сделали, всего добились и теперь могут себе позволить не зарабатывать деньги, как Жерар Депардье, например.

— Вы далеко не первый раз в России. Каких российских режиссеров вы можете отметить?

— Меня впечатляет Анатолий Васильев. Он принимал участие в трех Авиньонских фестивалях и каждый раз почти месяц находился в Авиньоне. Мне каждый раз было очень приятно его видеть. Еще мне очень симпатичен Андрис Булис. Насколько я помню, он не российский режиссер, но он приезжал на «Радугу» в ТЮЗ и принимал участие в офф-программе Авиньонского фестиваля. И еще один режиссер, с которым я столкнулся на Авиньонском фестивале, — Кирилл Серебренников. Думаю, он наиболее близко подошел к нашей французской открытости. Он пробует делать то, что, в общем, для России немного необычно, но что горячо приветствуется в Европе.

— В России в театре замечена тенденция ухода к технологиям — видеопроекции, 3D-декорации… Во Франции театр идет по этому же пути?

— Вот тут я хочу сказать про тенденцию смешения искусств. Этого в последнее время очень много. Когда смешивают пластический театр, видеопроекции, музейное искусство в одном спектакле… Мне кажется, это не совсем правильно. Хотя везде есть исключения. Мне на ум сейчас пришел один пример: совместная постановка Мигеля Барсело (скульптор) и Нэйджа (исполнитель, хореограф). У них получилось такое слияние, как будто скульптура создается в процессе танца. Вот это интересно. Также у нас наблюдается тенденция пластических спектаклей, как и везде, вероятно. Во французской хореографии, конечно, происходит развитие, эволюция, но никак не революция. Мне кажется, современные хореографы в какой-то степени продолжают традицию Мориса Бежара. Что совсем не плохо. Хуже, когда хореография превращается в гимнастику. А такое я, к сожалению, вижу все чаще.

— Театр, который принимает проект «Санкт-Петербург — Авиньон», тоже поддерживает тенденцию пластики?

— Театр «Собака, которая курит» — это не авангардистский театр, не современный, а скорее полусовременный, если можно так выразиться. Они делают постановки в хороших, добрых традициях французского театра и Авиньонского фестиваля. Но, знаете, на самом деле все зависит от спектакля. У них есть много разного. И если у них получится приехать на «Радугу», ваше мнение будет зависеть от того, какой спектакль они выберут.

Фото из архива фестиваля