Перекресток

Мифы и легенды Северной Пальмиры

Яна Постовалова

В Петербурге на базе Театра Karlsson Haus прошла первая Летняя лаборатория Фигуративного театра (ЛЛФТ)

Легенды Санкт-Петербурга — Петрограда — Ленинграда; квартет лучших режиссеров театра кукол — Алексей Лелявский, Яна Тумина, Анна Иванова-Брашинская, Евгений Ибрагимов. 21 участник из России и стран СНГ; четыре недели интенсивных занятий — лекции, прогулки, репетиции, мастер-классы. В результате — четыре абсолютно разных показа. Все это — первая Летняя лаборатория Фигуративного театра, инициированная тремя отважными дамами: генеральным директором Анной Ивановой-Брашинской, исполнительным директором Наталией Зайцевой и арт-директором лаборатории Анной Павинской.

Алексей Лелявский

Каждый мастер — куратор проекта, занимаясь с участниками лаборатории, преследовал свои цели.

Алексей Лелявский установил для подопечных ограничения: фактура, небольшой номер и музыкальное оформление. Фактура — это историческая, фактическая и обобщенно-теоретическая природа материала, превращенного в образ на заданную тему. Получился очень интересный, но и самый невнятный показ. На глазах у публики актеры — с помощью сахара-рафинада, спичечных коробков, бутылок из-под шампанского, аквариумов, нитей, скотча и целлулоидных лент — каждый на свой манер пытались рассказать о Петербурге то, чего мы не знаем, не замечаем, на что не обращаем внимания. В бесконечных манипуляциях возникали абстрактные образы, странно напоминающие знаменитые достопримечательности города на Неве. В очертании нитей угадывался абрис Петропавловской крепости. Бумага, обернутая скотчем, «являлась» подобием Медного всадника. Сахарная стена при определенном освещении внезапно рождала ассоциации с Исаакиевским собором.

Яна Тумина

На обсуждении, состоявшемся после показа, Алексей Лелявский прокомментировал увиденное таким образом: вполне нормальная ситуация, когда не все и не всё поняли. Но на то она и лаборатория. Здесь нет финала, нет работы на результат, главное — процесс. Главное — способ познания себя и собственных возможностей в работе не столько даже театра кукол, сколько театра с предметом.

Следующей на вахту заступила Яна Тумина. Режиссер выбрала тему наводнения. Ее показ, на котором вода плескалась во все стороны из всевозможных сосудов, походил на настоящий, эффектный, полноформатный спектакль.

Третья работа, которую увидели зрители ЛЛФТ, создавалась под присмотром Анны Ивановой-Брашинской. Тема — «Шинель» Н. В. Гоголя, материал — лист формата А4, с которым можно было обращаться как угодно: складывать, смачивать, рвать, резать или мять. К финалу спектакля вся сцена оказалась покрыта бумагой, точно снегом. Инициалы главного героя, Акакия Акакиевича, и собственно материал были вынесены в название проекта: спектакль получил имя «А. А. А4».

Анна Иванова-Брашинская

С основной частью текста тоже вполне допускались вольности: нашлось место и отдельным репликам, и пантомиме, и песням, и музыкальному сопровождению (в течение всего представления в уголке и без того малой сцены сидели три человека и тихонько наигрывали на гитарах задушевную мелодию). Сам Акакий был представлен в виде планшетной куклы — когда появился на свет, в виде марионетки — когда немного подрос. Большую же часть сценического времени Башмачкин существовал «живым планом». Получилась история, рассказанная при помощи разных типов театра. Насколько она экспериментальна (а эксперимент — одна из составляющих лаборатории) — большой вопрос. Для Анны Ивановой-Брашинской, по ее признанию, это эксперимент безусловный: ей важно было сценически потрогать известную повесть, ощутить ее вкус и цвет, найти новый формат, непривычное качество. Вместо «идеи», концепции маленького человека, привычной с детства, создать осязаемый мир и прочувствовать его заново, словно впервые.

Четвертая и, на мой взгляд, самая любопытная история вышла у Евгения Ибрагимова. А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Д. И. Хармс, А. А. Ахматова, А. Н. Вертинский, И. А. Бродский и даже Виктор Цой с Борисом Гребенщиковым — петербургские авторы, петербургская поэзия, петербургский миф. Форма, в рамках которой необходимо было действовать лаборантам, — инсталляция. Зрителей небольшими группками проводил в темный зал лично Евгений Ибрагимов, призывая ничего не бояться — это же театр.

Евгений Ибрагимов

Собственно, все, что сделали участники под его руководством, — мини-квест на крохотной сцене Karlsson Haus. Отдельные сценки логически не связанного поэтического действа разворачивались то в углу сцены (как правило, театр с предметом), то на потолке (театр теней), то почти в кулисах, когда вдруг из-за занавеса показывались актеры в масках. Как такового театра кукол, да и вообще кукол, не было. Зато напротив портрета Хармса и нарисованных валетом Гоголя и Пушкина ломались спички со словами «Об Гоголя», «Об Пушкина»; сооружались из стульев, палок и листов А4 корабли, будоража в памяти аллюзии на эстетику «Митьков»; на мотив босановы кусочек черного меха, ожив в руках кукольника и превратившись в кота, призывал свою хозяйку «не выходить из комнаты»; а пьяный клоун, будучи, как и положено клоуну, с красным носом, размахивая отнюдь не мечом картонным, а бутылками со всевозможными якобы спиртосодержащими жидкостями, демонстрировал фокусы.

Блуждание в темноте как поиск принципиально нового языка, поэтическое слово во всевозможных его проявлениях вывели ЛЛФТ на принципиально новый уровень понимания эстетики предметного театра.

Хочется верить, что подобные лаборатории, очень редко проходящие в рамках именно кукольного театра, благодаря создателям ЛЛФТ станут традиционными для летнего Петербурга и — ни больше ни меньше!!! — пополнят мифологию города.

Автор: Яна Постовалова
Фото Антона Иванова