5 апреля 2018

Ирина Кириллова

Лекции Галины Владимировны Титовой

Выпуск театроведческого факультета 1959 г.
Стоят: Б. А. Смирнов, Г. Щедродарова, С. С. Данилов, Т. И. Фармаковская, Л. А. Левбарг, А. З. Юфит, Е. Л. Финкельштейн, В. В. Успенский.
Сидят: З. Капитайкин, И. Алексайте, М. Жежеленко, Л. Фирсова, А. Терентьева, Г. Титова, М. Молодцова, Л. Келдыш (Пригожина).
Фото из архива СПГАТИ

Спустя сколько-то десятков лет (о господи!) я решила снова пойти на лекции Галины Владимировны Титовой. Когда-то она читала курс «Советский театр», потом довольно долго — «Русский театр рубежа XIX-XX вв.» и теперь снова, после большого перерыва, «XX век». То же, что читаю и я. На самом деле, ее лекции нужны мне для внутреннего диалога с человеком, за плечами и на плечах которого — наша профессия.

Титова читает театроведам дневного отделения. Я — свидетель: никто не пропускает. И даже по субботам — полный состав, а иногда и гости: аспиранты, ученики, коллеги. Лекции «открытых дверей». Если есть желание, пожалуйста, в любой день, не предупредив…

Курс ее лекций — авторский, уникальный. Он выстроен как хорошая интеллектуальная многосерийная драма. Она не читает «персоналии», но они возникают, соотносятся и создают напряжение. Она читает «по спектаклям». Можно было бы дать название всему курсу: «Спектакль в России 20 века» или «Режиссерский театр. Россия. 20 век».

Да, Титова «видит» театральный текст, она «рассказывает» спектакли и переворачивает страницы — листает периоды, эпохи. Она прокладывает маршрут, строит свою композицию истории. У нее чутье, «собачий» нюх на проблему. Вся ее нервная и неспокойная природа на лекциях сосредоточена и собрана, и искрит, как прибор, угадывающий «курс». Это слово теряет сходство со словом «цикл». Курс! — которым движется во времени настоящий историк.

«20 век» по Титовой — значит все спектакли «по сезонам» МХТ, все спектакли Мейерхольда, Таирова, Первой студии, Вахтангова. И, конечно, Комиссаржевский, Евреинов. И еще — императорская сцена. Она показывает в собственном изложении футуристов, дает ФЭКСов. И это совсем не все — для первого семестра. Во втором -выстраиваются редкие единичные достижения 40-50х. Она ни за что не «потеряет» старшее поколение и придет, именно придет — к молодой режиссуре оттепели. Если быть внимательным — «фибрами» нельзя не уловить в этом курсе таяние социальной и нарастание экзистенциальной «массы» на переходе оттепели во времена застоя. И, в конце концов, то, что мы наблюдаем сегодня, оказывается «законным» — потому что «сосудисто» связаны начала и концы… и снова начала.

Она, конечно, могла бы руководить созданием энциклопедии русской режиссуры. Могла бы написать фундаментальное исследование о режиссерских концепциях 20 века. Но она читает лекции и нельзя не понимать: без преувеличений — этим живет.

Мейерхольд стал для Титовой, бесспорно, «первым сюжетом» русской сцены. А во второй половине века она отчетливо любит Эфроса. Именно любит, по-своему исповедует. Это не значит, что критичность исследователя ей изменяет. Она не устраивает из режиссеров универсумы — она знает их тайны…)))

Невероятная (вопреки жизни) история условного театра в России возникает в таких сопоставлениях, прорастаниях, в таких контекстах… И еще… с особым острейшим представлением о личности (не всеобщей диалектике), о скрытой тоске по воле, трогательной преданности таланту во всей его силе и беззащитности. Довольно быстро становится понятно главное. А именно — Титову саму нужно изучать. Через нее прошло время. У нее есть нерв — настоящий, творческий. Есть способность — парить на высоте искусства. А это дано единицам. Знаю — сама она гордится преданностью профессии. А я слышу в ней, кроме науки еще то, что «выше науки», и не устаю удивляться остроте ее мысли и горячности ее чувств.

Она умеет вдохновляться, умеет «воспарить». Я думаю, ей дано то, что дано превосходным художникам: выход на свою траекторию, открытие путей… И это происходило с ней, наверное, всю жизнь и происходит сейчас, когда ей восемьдесят. Вижу, как лекции дают ей силы, потому что они ею движут, не разрешают останавливаться.

P. S. Странное чувство последних лет: инстинктивный поиск знакомых глаз, знакомых слов, знакомых выражений. Потому что вокруг — как в «ужастике» — сквозь чье-то лицо видится доминирующее искажение пространства. Трансформация. Метаморфоза времени.

Над Титовой время не властно. Она с ним живет и спорит с ним всю жизнь. И ее личный исторический ресурс бесконечен.